В английском языке есть интересная фраза, звучит она так: «May you live in interesting times» (перевод по смыслу — «Жить тебе в эпоху перемен»). Это называют китайским проклятием, хотя с Китаем у него ничего общего нет. Будучи британским, выражение естественно имеет ироничный характер. Интересные времена обычно сулят беды и беспокойства. Помните как в “Бойцовском клубе” сказал Тайлер Дёрден:

«Мы – поколение сильнейших и умнейших людей, которые когда-либо жили. С потенциалом, который растрачивается впустую. Целое поколение работников бензоколонок, официантов – рабов в белых воротничках. Реклама заставляет нас покупать тачки и тряпки. Мы вкалываем на ненавистных работах, чтобы купить ненужное нам дерьмо. Мы – пасынки истории. Ни цели, ни места. На нашу долю не выпало ни великой войны, ни великой депрессии. Наша великая война – духовная. Наша великая депрессия – наше существование. Нам внушали по телевизору, что однажды мы станем миллионерами, кино – и рок-звездами, но нам это не светит. Постепенно до нас это доходит и бесит, страшно бесит».

Убежден, что люди на фронте в Украине с ним не согласятся. Или в Израиле, Бангладеше, Венесуэле, Мьянме, и так далее по списку. Пафосная цитата Паланика была актуальна для среднего класса Запада. В нулевые на их долю действительно не выпало ни великой войны, ни великой депрессии. Ирак прошёл по касательной, а кризис 2008-го всё же как-то пережили. Другие конфликты называли “мелкими” или “локальными”. Они были недостаточны для большого культурного поворота. Но с каждым годом времена становятся всё интереснее, даже для западной гегемонии. Избежать глобальной пандемии не удалось. Затем война с прямыми угрозами на ядерную аннигиляцию. Покушение на кандидата в президенты США. Прямо сейчас мы лицезреем начало потенциального биржевого краха и очередной рецессии. А в Иране может открыться новый театр военных действий с прямым вовлечением США.

Всё это происходит на фоне массовой дофаминовой зависимости в формате цифрового медиа. Американская психиатр Анна Лембке даже написала об этом книгу – Dopamine Nation. При том, что нас постоянно атакуют сигналами положительного подкрепления, яркими картинками и громкими заголовками, – человечество счастливее не становится. Напротив, “Всемирный доклад о счастье” демонстрирует, что за последние десять лет мы погрустнели. Со слов Лембке, когда мы “сидим” на дофамине, с каждым разом вещи начинают приносить меньше удовольствия. Мы становимся более зависимы от этих стимулов, и уже не можем без них эффективно функционировать. Цифровой мир позволяет получать дозу постоянно и без промедления.

“С веществами такая история – либо кончатся деньги, либо дорожки кокаина. Но шоу на Netflix и фид в TikTok неуёмны. Часто тебе делать ничего не надо, следующая доза сама придёт”

 

, – пишет Лембке. Даже продукты современной культуры стали строить по этому принципу. Кино уже не искусство, а способ трансляции отсылок. Зачем сидеть и страдать над произведением, если можно сделать “кино для фанатов”? “Дэдпул и Росомаха” — это не фильм, а серия отсылок на старые картины, фанатские теории и прочие мемы. Фундаментально в этом ничего плохого нет, как и в быстрых социальных сетях. Но если мы в итоге становимся менее счастливыми, то зачем всё это?

Такая дуальность современности поражает. Одни попали на ту самую “великую войну”, и снимают на GoPro как они лежат окровавленные в окопах, под градом артиллерии. Другие смотрят на это через экран телефона, будучи пасынками истории. Правда вторые через свайп забывают об этом и радостно погружаются в процесс “брейнрота” (буквальный перевод: гниение мозга). Это такая внутренняя интернет-шутка о контенте, который не имеет никакой пользы. Мне это всегда виделось сложной дилеммой. Как в одном информационном поле уживаются столь диаметрально противоположные позиции? Как человек может выкладывать пропалестинские лозунги в духе #AllEyesonRafah и следом снимать себя с фильтром обложки Vogue? Кажется, что истинное сопереживание заключается не в репосте, а в каком-то глубоком и сложном процессе осмысления проблемы. А социальная сеть должна выполнять роль зеркала внутренних тревог. На деле получается, что всё “великое” по Тайлеру Дёрдену, попадая в цифровое поле, превращается в такой же “брейнрот”. Мы не успеваем переживать историю, потому что дофаминовая игла резко сократила продолжительность концентрации внимания. Конечно всем жалко убитых детей. Но настолько жалко, чтобы вывести себя из статуса “раба в белом воротничке”? Практика показывает, что нет.

Вокруг творится история, мы можем стать её непосредственной частью. Показать чего стоят строчки из песни группы Кино — “Хочу перемен”. Но скорее всего мы просто не хотим. Нас устраивает собственный лицемерный поток в цифровом поле, пока он подкреплен лайками и репостами. Устраивает быть человеком, на чью долю не выпало величия. Мы не хотим быть ни миллионерами, ни кино – рок-звездами. Давайте честно признаемся — пусть историю делает кто-то другой, мы лучше свайпнем.

Автор: Илья Юн