Роман «Джейн Эйр» подарил миру героиню на века. Изначально книга вышла под псевдонимом и была воспринята читателями середины века как мемуары. Правда открылась позже: да, Шарлотта Бронте опиралась частично на свою биографию, создавая жизнеописание бедной гувернантки, но всё же эта история во многом выдуманная. 

Молодая писательница создала собирательный образ юной особы XIX века: живущей в рамках законов существующего мира, но способной не изменять своим принципам. И по сей день читательницы (и читатели, да-да!) этого романа восхищаются тем, что у Джейн до сих пор есть чему поучиться. 

Рассмотрим, как Шарлотта Бронте создала героиню, в которой гармонично сочетаются стойкость, свободолюбие и хрупкая эмоциональность.

Сила, рождённая из унижения

Сила Джейн Эйр — это не твёрдая решимость снаружи, а несломленная воля внутри. Девочка, выросшая в доме равнодушных (иногда — жестоких) родственников и в приюте Ловуд, с ранних лет сталкивается с подавлением личности. Уже в первых главах, конфликтуя с чопорной тётей Рид, Джейн не выдерживает и проявляет характер:

— Не говори мне о ней, Джон; я запретила тебе связываться с ней. Она не заслуживает внимания. Я не хочу, чтобы ты или твои сестры разговаривали с этой девчонкой.

Но тут я [Джейн], перегнувшись через перила лестницы, вдруг неожиданно для себя крикнула:

— Это они недостойны разговаривать со мной!

Это не вспышка мятежа, а именно голос достоинства. Её сила проявляется в умении терпеть, ждать, сохранять внутреннее ядро — даже когда кажется, что всё вокруг рушится. В Ловуде она остаётся человечной, когда другие ломаются или ожесточаются.

Нежность, но не безрассудство

Джейн не теряет чувствительности, несмотря на травматичный опыт. Напротив, она умеет распознавать и принимать боль других. Её отношения с Адель, воспитанницей Рочестера, показывают трогательную заботу, в которой нет ни капли жалости свысока. Она относится к ребёнку с уважением, но и с мягкостью. Так она говорит о ней Рочестеру:

Адель не ответственна ни за грехи матери, ни за ваши. Я привязалась к ней; а теперь, когда узнала, что она в известном смысле сирота — мать её бросила, а вы, сэр, от нее отрекаетесь, — моя привязанность к ней станет ещё крепче. Неужели я могла бы предпочесть какого-нибудь избалованного ребенка из богатой семьи, ненавидящего свою гувернантку, маленькой одинокой сиротке, которая относится ко мне, как к другу?

Тонкость чувств проявляется и в отношении к Рочестеру. Узнав о существовании его жены, Джейн не устраивает сцен. Она уходит молча, но с достоинством. Это мучительный выбор, и у неё было много поводов остаться, но она уходит в никуда, и именно в этом моменте раскрывается её целостность. Так Шарлотта Бронте воспроизводит конфликт сердца и ума Джейн:

Утешь его, спаси его, люби его! Скажи ему, что ты любишь его и будешь принадлежать ему. Кому на свете ты нужна? Кого ты этим оскорбишь?»

И всё же я отвечала себе непреклонно: «Я оскорблю себя».

Отказ от зависимости

Джейн — одна из первых героинь в английской литературе, которая не хочет быть украшением или дополнением к мужчине. Когда Рочестер пытается кутать её в шелка и осыпать золотом, она сознаётся:

Я не могу вынести, чтобы мистер Рочестер наряжал меня, как куклу.

И когда ей приходится уйти, она не впадает в зависимость. В трудную минуту, выбрав саму себя, она отказывается даже от крыши над головой — и (как чаще бывает, к сожалению, в книгах, а не в жизни) получает награду, находит спасение в минуту отчаяния. 

Позже, когда судьба сводит их вновь, Джейн возвращается к нему не в подчинённом положении, а как самостоятельная женщина — с собственным наследством, с возможностью выбирать. Теперь они по-настоящему равны.

Также она поступает не только с одним мужчиной — она проявляет свой характер и в момент, когда её кузен Сент-Джон предлагает ей стать его женой. Он уверен, что так она поможет ему в великих духовных делах, а значит и человечеству. Но она твёрдо отказывает ему, зная, что это может испортить её отношения с недавно обретённым родственником: 

Увы! Если я пойду за Сент-Джоном, я отрекусь от какой-то части самой себя; если я поеду в Индию, я обреку себя на преждевременную смерть.

Образ, в который веришь

Джейн Эйр — не сказочная принцесса и не икона феминизма. Она человек. Сомневается, страдает, скучает, ревнует, но при этом всегда движется изнутри — от собственной этики, а не внешнего давления. Она не кричит о своей силе, но она в ней есть. Не боится быть мягкой — но её нежность никогда не унижает её достоинства.

В этом — та самая гармония, которая возводит образ Джейн в абсолют. Люди вокруг неё не идеальны, не идеальны и некоторые решения, которые она принимает в своей жизни. Но именно это и делает её идеалом в реалистической литературе. Она несовершенна, но она живая. 

В героине Шарлотты Бронте есть баланс, к которому мы, возможно, не всегда приходим, но который важно помнить как ориентир. Быть собой, даже когда страшно. Любить — не теряя себя. Уходить — не предавая чувств. И возвращаться, если это возможно — с тёплой улыбкой.

Автор: Екатерина Овчинникова