Гордый, устремленный в пространство взгляд с поволокой и легкая нотка позерства смешанная с фонтанирующим тестостероном. Ладный, сидящий как влитой, костюм с лацканами идеальной ширины. Натертые до блеска кожаные лоферы в паре с голыми щиколотками. Если вы наблюдаете описанную картину, то, скорее всего, действие происходит на международной выставке мужской одежды Pitti во Флоренции. Именно там ряд пуговиц на рубашке, четыре из которых растегнуты — результат внутренного спора между пресловутым «быть и казаться». На протяжении нескольких дней там, как на жердочке, сидят высокого полета и экзотичного вида модники. Кратковременный праздник стиля, не иначе. В этих условиях мужскому костюму отведена роль не предмета из повседневного гардероба, а выходного наряда.

Вернешься в будни, оглянешься — кругом одни пиджаки: приталенные, двубортные, в клетку, укороченные, в комплекте с брюками, на контрасте с джинсами, из атласа, бархата,шерсти. Только, вот, в основном на девушках, и реже на мужчинах. В чем закономерность?

Десятилетиями пиджаки носили и представители монархии, и военные чины, интеллигенция, вожди пролетариата, денди и буржуазные бонвиваны, гаранты демократии и авторитарные лидеры. Он вселял доверие, вызывал уважение, и даже страх. В современном мире он мелькает эпизодически, пока в кадре главенствуют удобство и комфорт. Безусловно, по сей день мастера классического кроя, к примеру, с лондонского Savile Row* сохраняют и традиции, и пул клиентов, но становится ли последних больше год от года?

Пока смокинги, фраки и пиджаки оставались неотъемлемой частью мужского образа, их все же можно было наблюдать время от времени и на женщинах в публичном пространстве: на Марлен Дитрих  в 1930-ые, а позже и на Кэтрин Хэпберн. В 1966-ом смокинг был виртуозно феминизирован Ивом Сен-Лораном; на него и сегодня часто ссылается нынешний креативный директор Saint Laurent Энтони Ваккарелло. В мае 75-го Патти Смит выступила в черном блейзере на марше в честь завершения войны во Вьетнаме; в 86-ом Ким Бэсингер войдет в историю кино, переодевшись в самого женственного элегантного мужчину с накладными усами. Все это может показаться забавным косплеем, но подобного рода события в истории не проходят бесследно.

Переломным моментом в смене гендерных парадигм стали отвязные девяностые, когда понятие хорошего вкуса утратило какое-либо внятное определение. Все смешалось в водовороте событий: пост-яппи от Armani, японский минимализм, псевдо-барокко от Versace, гранж, streetwear… Из утрированно сексуализированных 80-ых мир моды перешел в лёгкую бесформенность, и даже асексуальность. Вспомните стиль героев из сериала «Друзья» — апогей того самого, не стесняющего движения, комфорта во всем: безрукавки и жилеты Чендлера, oversize-свитшоты Джоуи, и огромные с чрезмерно длинными рукавами куртки Росса. А участницы группы TLC? В то время женский гардероб стал все чащебазироваться на основах мужского стиля. Даже Джанни Версаче время от времени в своих коллекциях предлагал широкие рубашки к облегающим леггинсам и коротким юбкам.

К концу 20-го века представительницы прекрасного пола стали все чаще строить дома, самолёты и головокружительные карьеры. Работа требовала если не жертв, то строгости в дресс-коде: power dressing* вошёл уверенно в кабинеты. И когда Джулия Робертс в сером и немного бесформенном костюме Giorgio Armani получила премию на Золотом Глобусе в 90-ом за роль в Стальных Магнолиях, стало ясно, что брутальный пиджак вписывается в женский образ.

В 2000-ых произошёл последний революционный взрыв в классической мужской моде — все благодаря Эди Слиману и его slim-силуэту в Dior Homme. При этом случилось кое-что еще более глобальное — он окончательно (невольно?) стер границы между женской и мужской модой. Сегодня мы можем видеть костюмы, основанные на отголосках его творений, на стилистке Кейт Ланфир, писательнице и журналистке Леандре Медин Коэн, креативном консультанте Дженне Лайонс, и на звездах кино и шоу-бизнеса Кейт Бланшетт, КристенСтюарт, Элиот Самнер, Тильде Суинтон. Последняя часто экспериментирует со стилем через творчество Хайдера Акерманна, балансируя порой на самых острых гранях андрогинности.

Том Браун (Thome Browne), Раф Симонс (Raf Simons, Jil Sander, Dior, Calvin Klein, Prada), Клэр Уэйт Келлер (Chloe, Givenchy), Фрида Джаннини (Gucci), Пьер Паоло Пиччоли(Valentino), Стефано Пилати (Yves Saint Laurent, Ermenegildo Zegna, Random Identities), Фиби Файло (Chloe, Celine, Phoebe Philo), Дрис ван Нотен (Dries van Noten) — дизайнеры поколения Слимана и Акерманна, использовавшие на протяжении всей своей карьеры коды мужского стиля в разработанных ими женских коллекциях. Выделяется ярко на этом фоне, конечно, Алессандро Микеле. Время его работы в Gucci (2015-2022) — очевидный пример скрупулезного исследования антропологии моды и гендерных норм в рамках одной коллекции. Следующее поколение дизайнеров продолжает традицию, но в нарочито брутальных пиджаках с утрированными пропорциями от Энтони Ваккарелло (SaintLaurent) и Демны Гвасалия (Balenciaga) мы все чаще видим лишь прекрасных дам, а Александр Маттиусси из Ami и вовсе создаёт большей частью унисекс-коллекции, несмотря на то, что целевой аудиторией бренда изначально были мужчины.

Сегодня женский блейзер, как универсальный элемент, кочующий из образа в образ, опередил по популярности и запросам кардиганы и кожаные куртки — и в пиру, и в миру. Но что бы там ни было с трендами, у многих, думаю, имеется в жизни хотя бы одно воспоминание из прошлого, когда в предрассветной прохладе после выпускного вечера или затянувшегося свидания пиджак с мужских плеч заботливо перемещался на хрупкие женские. Простой жест внимания? Признание? Или все же символ единения, если не человеческих душ, то базового гардероба?

Автор: Абзал Шаблин