В 1923 году Булгаков написал в дневнике: «Не может быть, чтобы голос, тревожащий сейчас меня, не был вещим. Не может быть. Ничем иным я быть не могу, я могу быть одним — писателем». Бывший врач окончательно нашёл себя в новом — духовном — труде. Но путь к истинному признанию автора был совсем непростым.Эта история могла закончиться несколько раз, и роман “Мастер и Маргарита” мог так и не найти ни своего воплощения, ни — тем более — своего читателя.

Замысел романа “Мастер и Маргарита” у Булгакова появился в 1928 году. Но не было в нём тогда ни Мастера, ни Маргариты, ни даже знаменитой воландовской свиты: вначале это был компактный текст о дьяволе, который решил посетить Москву. История об Иешуа была сильно короче и встречалась только в главе «Евангелие от Воланда». Тучи вокруг писателей в те времена сгущаются всё сильнее. Не случайно у писателя было ощущение, что в таком месте дьявол может ходить среди людей. Некоторые поэты и прозаики уже покинули страну, понимая, что больше их творчество и их просветительский труд не актуальны для современности. Михаил Афанасьевич выбирает путь внутренней эмиграции: желая оставаться в своей стране и в дорогой сердцу Москве, он искал пути взаимодействия с читателем и зрителем. И в начале двадцатых годов ему шли навстречу. Но в 1929 году из-за острой критики революции в произведениях, писателя, который, казалось, находил возможность говорить смелые и важные вещи именно так, как позволяла советская власть, стали вызывать на допросы, перестали печатать его произведения и запретили ставить пьесы.

Именно в этих обстоятельствах он развивает работу над текстом, дважды обречённым на забвение: как произведение писателя, лишённого возможности творить, и как роман с религиозной основой. Вам достаточно вспомнить открывающую сцену “Мастера и Маргариты”, в которой Воланд никак не может взять в толк, как же это так: для Бездомного и Берлиоза нет ни бога, ни дьявола. Понтий Пилат, обаятельный и мудрый Иешуа — это герои, которым не находилось места в новом мире. Что поддерживало в Булгакове веру в свою миссию?

В 1929 году Булгаков встречает в Большом Гнездниковском переулке Елену Сергеевну, свою будущую жену. Не первую, но последнюю и важнейшую женщину в его жизни. Позже в романе «Мастер и Маргарита» в Большом Гнездниковском встретятся и главные герои романа. Неизбежно книга обретает новый план, и замысел не хочет отпускать писателя.

В 1930 году, подобно своему любимому писателю — Николаю Гоголю, Булгаков решает сжечь свой роман. Очередной отказ в публикации и постановки его пьесы привели его в отчаяние. Работа над большим трудом, который, как тогда казалось, нужен только ему и его любимой женщине, отнимала время и силы уже два года, но вела в тупик. Он указал в письме правительству СССР:

«Лично я, своими руками, бросил в печку черновик романа о дьяволе», и сказал Елене Сергеевне: «Ну раз это уже написано, это должно быть и сделано!».

Он стал вырывать листы и бросать в печку: однако не дал труду сгореть до конца. Даже эти рваные, обгоревшие куски первой редакции его жене всё же удалось сохранить, и сейчас в сети можно найти сканы этой работы. После этого ритуала дело могло быть кончено: но труд восстал из пепла, и старый роман о боге и дьяволе стал основой для нового. О предательстве и трусости — этих двух страшных человеческих грехах и, конечно, о судьбе художника в тоталитарном государстве.

Шли годы, декорации становились только мрачнее. В 1934 году съезд писателей обозначает новую радикальную идеологию для советской литературы: теперь нет никакого актуального литературного направления, кроме социалистического реализма. Идеализация дела революции, героизация рабочих и колхозниц, оптимистичное описание того, как строится коммунизм — вот что в первую очередь шло в печать. Тридцатые годы — это времена, когда люди начали бесследно пропадать из своих квартир. Но образы: дьявола, москвичей, ершалаимцев, художника и его возлюбленной, гостей бала Сатаны — не оставляли автора. И Булгаков, зная, что однажды могут прийти и за ним, продолжал рассказывать свою историю. А его жена продолжает подогревать его веру и интересоваться разными обстоятельствами содержания текста.

До 1938 года в работе над романом была задействована машинистка. Пока Булгаков мог активно действовать, он не бросал надиктовывать всё новые и новые обстоятельства московских приключений. Некоторые он вводил в текст схематично, рассчитывая доработать в дальнейшем. На фоне прежнего опыта и нескончаемого нервного напряжения автор начинает ощущать недомогание, и после 1938 года он начинает соблюдать постельный режим. Всё больше приходилось ему не самому редактировать свою работу, а просить жену Елену вносить правки и дополнения своей рукой. В 1939 году врачи установили диагноз: гипертонический нефросклероз — болезнь почек. Состояние органов было такое, что Михаилу Афанасьевичу дали несколько дней жизни. История могла закончиться здесь. Но два горящих, охваченных творчеством сердца продолжали свой труд: писательский и редакторский. Булгаков твёрдо хотел одного: дописать роман раньше, чем умереть. И он прожил не считанные дни, а ещё шесть месяцев. Ослепший, с температурой 42 градуса, он продолжал диктовать жене исправления к «Мастеру».

В марте 1940 года Елена Сергеевна оставила запись в дневнике: “Миша умер”. Он не успел внести в роман все правки, которые планировал, но о многом успел рассказать жене. Чтобы она могла без зазрений совести закончить начатое мужем, они даже нотариально заверили за ней это право. Но что могла поделать одинокая женщина, вдова, да ещё и в такое время — когда уже шла и наступала на пятки Советскому союзу Вторая мировая война? Многие фрагменты романа она знала наизусть, но не было надежды, что этот текст останется где-то кроме её сознания. Текст, полный социальной проблематики и мистики, всё больше отдалялся от тех, кому был адресован. Но память о любимом муже тогда была живее, чем когда-либо, и вера в его дело была крепка. Она могла заболеть, отчаяться, бросить всё и начать новую жизнь. Но не таков был характер Елены Сергеевны. В 1940 году она собрала произведения Булгакова в посмертное издание, пока без “Мастера”. Через 6 лет попыталась продвинуть имеющийся текст романа в журналы, но получала от издателей только ответ: «Не время…». Дальнейшие годы она собирала все черновики и правки своего мастера в одну книгу, периодически пытаясь найти нужные каналы для публикаций. К 1963 году (спустя 23 года после смерти мужа!) итоговый вариант был готов к печати. Но как же вывести его в свет?

С одной стороны, в шестидесятые случилось окончательное развенчание культа личности Сталина, а поэты со сцены стадионов стали говорить вещи, за которые раньше можно было пропасть в лагерях. С другой стороны, в те времена на редакторов хлынула новая волна литературы: писателей из союзов и желающих к ним примкнуть дополнили ещё и авторы, вдохновившиеся атмосферой оттепели. В те времена рукописи выносили пачками на сдачу макулатуры, иногда редактор не успевал прочитать ни строчки из написанного из-за загруженности. Что уж говорить о таком спорном имени как Булгаков: уже на обложку большинство редакторов смотрели бы с подозрением.

Тогда одной из самых влиятельных фигур в литературе был Константин Симонов: человек системный, но при этом выдающийся поэт. По одному из свидетельств, Елена Сергеевна нашла способ тайком подложить текст в командировочный чемодан Симонова перед его поездкой за границу. Там, как она слышала, русские авторы и редакторы быстро успевают соскучиться по русской печатной речи. И метод сработал. Случилось первое чудо за двадцать с лишним лет: человек, способный повлиять на дальнейшую судьбу этого текста, пустил его в своё сердце. Спустя некоторое время у Симонова был разговор с Евгенией Ласкиной, сотрудником отдела прозы в журнале «Москва», его бывшей женой. Рукопись восхитила редакцию, но, несмотря даже на оттепельные времена, опубликовать роман в полном виде было невозможно. Здесь наследница булгаковского творчества могла бы гордо отказать издателям в надругательстве над текстом. Но Симонов настоял: самое главное — напечатать в любом виде, и тогда пройдёт время, и текст будет обречён оказаться перед читателем целиком. Для верности он дал вдове писателя обещание, что он лично позаботится о судьбе романа.

Мариэтта Чудакова, одна из самых знаменитых исследовательниц Булгакова, вспоминала, что дело было не только в романе: Елена Сергеевна обладала огромным обаянием. Она охотно общалась почти со всеми, кто этого желал, и с интересом отвечала на любые вопросы о муже. Многие вспоминают, что от этой женщины, на долю которой выпало множество испытаний, веяло необыкновенной силой.

Начало романа было опубликовано в ноябре 1966 года. А продолжение — не в декабрьском номере, а в январском, потому что возникли сложности с цензурой. Официальные органы отреагировали на книгу так:

“Издевательство над нормальным читателем. И над нормальными людьми вообще. В каком виде они выставлены? Идиоты, взяточники, мздоимцы, подлипалы. Ни одного светлого характера. Говорят, Булгаков умирал тяжело, был очень болен. Может быть, этот роман — плод болезненной фантазии. Не зря он Христа пытается возродить. Но это ничего не меняет. Булгаков ещё раз подтвердил свою биографию, он не принял ничего из жизни общества, которое мы создали кровью и по́том”.

Цензура настаивала остановить печать, соврать, что второй книги вовсе не было и роман не окончен. Редакция журнала проявила настойчивость и опубликовала вторую часть в январском номере 1967 года. Из текста романа было изъято не менее 10% произведения. Представьте себе картину или стихотворение, в которой бы не хватало десятой части. В таком изощрённом романе это было такой же ощутимой потерей. Елена Сергеевна рассказывала, что даже машинистки плакали, видя вёрстку с огромными купюрами. В 1967 году жена писателя дарила книжки журнала не иначе как вспухшими от вклеек — с добавлениями всех вырезанных фрагментов. То же самое делали её друзья.

В 1969 году издательство «Посев» в Германии выпустило книгу, соединив публикацию в журнале «Москва» и текст купюр из романа, подготовленных вдовой Булгакова. Цензурные изъятия были выделены курсивом. К этому тексту есть масса вопросов, однако это сильно сблизило эмигрантского читателя с реальной формой “Мастера и Маргариты”.Текст начал свою публичную жизнь.

В 1970 году в возрасте 76 лет умерла и Елена Сергеевна, на 30 лет пережив своего мужа и оставив миру его великий роман. Дальше было за неравнодушными читателями и издателями. В 1972 году вышло постановление секретариата ЦК КПСС «О переиздании художественных произведений М. Волошина, О. Мандельштама, Вяч. Иванова, Н. Клюева, М. Булгакова и других писателей 20-х годов». Издатели не поверили своим глазам: это ведь фактически давало зелёный свет первой полной публикации романа М. А. Булгакова в СССР.

В 1973 году Анна Саакянц провела свою редакторскую работу над текстом — по факту незаконно, проигнорировав волю реального редактора и наследницы писателя, его жены. Однако сила замысла даже в таком виде очаровала читателя. В 1975 и 1978 годах тиражи составили всего 10 000 и 50 000 экземпляров соответственно, но затем последовали более крупные тиражи в 1980 и 1984 годах — по 100 000 экземпляров.

Официальная цена книги составляла полтора рубля, но на чёрном рынке цены колебались от шестидесяти до двухсот рублей — так горяч был интерес к книге.

В 1990 году вышло собрание сочинений Булгакова в пяти томах. Пятитомник завершался тогда уже признанной вершиной его творчества — “Мастером и Маргаритой”. Редактор Лидия Макаровна Яновская собрала воедино подход Булгаковой и Саакянц, подарив там тот текст романа, который сейчас читает большинство из нас.

А уже в 2014 году в свет вышел двухтомник «Мастер и Маргарита. Полное собрание черновиков романа», который представляет собой результат десятилетней работы кандидата филологических наук Елены Юрьевны Колышевой. Два тома составляют более 1600 страниц. В этой работе приняла участие и Мариэтта Чудакова: получив сожжённый первый вариант романа, она как опытный редактор, учёный и почерковед смогла восстановить текст этого черновика.

Всё могло закончиться, не начавшись. В 1928, в 1930, в 1938 или в 1940. Могло завершиться отчаянием в 1963 году. Но сила искусства, вера, любовь, обаяние живых людей и вымышленных персонажей не дали книге погибнуть. Обречённая на забвение, она, однако, жива и будет жить. А за текстом романа будут скрываться десятки неравнодушных любителей и мастеров слова, а главное — фигуры двух влюблённых, идущих вместе по переулку — Михаила Афанасьевича и Елены Сергеевны Булгаковых.

Автор: Екатерина Овчинникова